Верейн встретил Фернандо чистым голубым небом. Отчего-то появились мысли, что тут получится нормально отдохнуть: магическая академия обещала завалить архимага множеством дел, притом наверняка важный и серьезных, поэтому можно было смело прохлаждаться в местном буфете, смотреть в окно на внутренний дворик, в котором иногда резвились студенты.
Фернандо скучал по годам учебы, хотя сомневался, что действительно хотел бы вернуться к обучению - все-таки сейчас свободы было гораздо больше. Конечно, тогда ему не приходилось работать с утра до ночи, было много свободного времени, которое не обязательно приходилось тратить на занятия, и как бы там ни было, взрослая жизнь была лучше, чем подростковая.
И ничего, что Фернандо даже сейчас был девятнадцатилетним юнцом, у которого молоко на губах не обсохло, как поговаривали многие.
Ко второму дню погода испортилась, как и настроение: воодушевление прошло практически моментально, как только стало понятно, что Фернандо предстояло переписывать одну из книг, сидя в пыльной библиотеке. Он кое-как смог уговорить библиотекаря отдать ему книгу в личные покои, чтобы можно было не сидеть на неудобной деревянной скамье. Конечно же, он собирался переписывать этот маловнятный трактат везде - и в оранжерее, и в коридорах, и на улице, когда погода улучшится. Ничего с книжонкой не приключится, он и так аккуратен и даже почти не дышит на страницы.
Нагрузившись книгами, тетрадями и простыми листами пергамента, Фернандо шагал по коридору, пока не увидел вдалеке весело хохотавшего герра фон Тэга. Архимаг, уверявший, что будет занят в архиве, прогуливался по коридорам в компании профессоров, притом были все сомнения, что он действительно хотя бы ногой ступал в архив.
Более того, Фернандо слышал, что они планировали пить вино.
Вдруг стало так обидно, что Фернандо даже выпустил свою ношу из рук и пнул первую попавшуюся тетрадь, шумно выдохнул через нос. Он второй день заплетал волосы в косу, чтобы на голове не было гнезда, но все равно во время работы умудрялся растрепать их, вся его одежды была заляпана чернилами, руки покрылись пятнами, да еще и, помимо всего прочего, он гонялся по академии, как последний дурак, назначая профессорам встречи с архимагом.
И теперь кто-то идет пить вино.
Хлопнув ладонью по стене и тут же зашипев от боли, Фернандо потер руку, огляделся, увидел неподалеку женщину, покраснел, устыдился собственных действий и бросился собирать все, что успел разбросать. Не хватало еще, чтобы его отругали за разбросанные книги. Если архимаг узнает, наверняка даст по шее.

Смутившись, Фернандо забрал протянутые листы. На его щеках появился румянец - конечно, он учился держать себя в руках, намереваясь в будущем стать похожим на дядю, способного, кажется, разыграть любую эмоцию, а настоящие скрыть от чужих глаз. Пока что получалось далеко не всегда, и сильные переживания можно было прочитать по его лицу, как по открытой книге.
- У нас всех остальных называли белоручками и неженками, - с улыбкой признался Фернандо, перестав, наконец, собирать все, что успел растерять. - Впрочем, я вообще очень много всего узнал о магах призыва, когда выпустился. Например, что некоторые из них вообще не умеют считаться с другими людьми. Поразительно, что хоть кто-то в цивилизованном обществе считает подобное нормальным.
Последнее Фернандо проговаривал с откровенным раздражением и даже хмурился.
Конечно же, он говорил про архимага, просто не мог его не упомянуть - обида была все еще свежа и требовала словесного оформления.
Он выровнял башню из книг и тетрадей, поставил все свое добро на подоконник, припомнил, что выглядит как человек, которого застала буря, и поспешно убрал с лица волосы. Они, не поддаваясь его желаниям, все равно упали отдельными неаккуратными прядями на виски. Ну и пусть бы с ними, Морра, поздно пытаться вылизывать себя.
Фернандо мазнул взглядом по кольцу на пальце женщины, моргнул, а уже после постарался вспомнить имя. Сколько он их услышал за время, которое провел с архимагом в Верейне? Все они путались в голове настолько, что уцепиться за какое-то одно не получалось.
- Простите, мне называли ваше имя, но я его не помню, - сдался Фернандо. В некоторых ошибках все же стоило признаваться, чтобы не навлечь на себя неприятные последствия. - Я Фернандо Лара, помощник архимага.
Третий помощник, но об этом можно было не упоминать.
- И я... я запнулся и все уронил.
А тут можно было уже и соврать. Не хотелось говорить, что свою злость он вымещал на казенном имуществе, потому что за такое его явно никто бы по голове не погладил. Еще и книгу пнул. Не будь Фернандо так зол из-за несправедливости, он бы наверняка расстроился от своего отношения к книгам, но в данный момент считал, что все делает правильно.
И вообще-то хотел поддержки в собственных суждениях.

- О, фрау Ленгэ! - восхищенно выдохнул Фернандо.
Он бы поклонился, да тогда был шанс снова рассыпать все свое добро. Да и кто кланяется после того, как уже успел пожаловаться человеку? Вместо того, чтобы расшаркиваться, Фернандо рассматривал женщину с возросшим интересом, широко улыбался и думал, что познакомиться лично с таким специалистом, как она, было просто невероятно.
- Я очень много хорошего о вас слышал, - он сразу же попытался объяснить щенячий восторг.
О том, что Конрада Ленгэ буквально жизни спасает, забираясь людям в головы, знали многие, кому это знать полагалось или, может, пришлось из-за несчастливой случайности. Но помимо того Фернанадо знал, что здесь, в Верейне, эта женщина помогает остальным магам разума, а они, насколько он знал, в принципе были людьми, лишенными большого количества исследовательских материалов. Их искру было сложнее всего изучить, написанию научных текстов мешало то, что не находилось достаточно подопытных, чтобы описать, как именно нужно проникать в чужой разум, что латать, а что - ломать.
Даже в библиотеке конклава не было достаточно книг, что уж говорить об общественных местах, вроде школы магии.
- Вас тоже заносило? - с трудом верилось, что такая статная дама может растерять собственные вещи, споткнувшись обо что-то невидимое на полу. Фернандо подозревал, что его просто поддерживали, и это было очень приятно. Он сразу разрумянился и заулыбался еще шире, отдаваясь себе отчет в том, что фрау Ленгэ точно знает, как располагать к себе людей, но ему хочется поддаться, забраться к ней под крыло и бесконечно трепать языком, периодически заглядывая в рот, пока она будет говорить.
- Конечно же карать! - быстро решил Фернандо. - Все должны получать по заслугам, я за справедливость. А вы разве нет?
Юношеского максимализма в Фернандо было очень и очень много - ему об этом говорили, но он отмахивался, считая, что подобные суждения очень глупые и уж точно не имеют под собой нормальной почвы.

Фернандо улыбнулся, понимая, что Конрада точно говорила о себе. История могла бы быть поучительной, не набей он сам шишек, пока учился пользоваться столовыми приборами, но над ним в те времена хотя бы никто не издевался, а дядя тогда, казалось, и вовсе отличался поразительным терпением. Энрике, если состроить жалобную мордочку, мог позволить даже есть руками, и в этом был неоспоримый плюс существования на свете опекуна, заменившего обоих родитьелей вместе взятых и готового душу отдать за свою кровиночку - относительно родную, но все же.
- Рука помощи от недостойного - это очень оскорбительно, - с довольным видом согласился он. - Я не знаю, что вы считаете грязью. Если вот эти вот бумажки, то я с вами не согласен, это не грязь, благодаря ним можно подняться выше. В смысле, я благодаря всему этому летаю. Знаете, наука - это моя жизнь, но я хочу заниматься ею для души, а не для того, чтобы кому-то было удобно.
Вот толкьо Фернандо не думал, что это его способ отомстить архимагу. Вот подняться выше фон Тэга - это да, только подобное случится лишь после смерти архимага, поэтому повернуться и плюнуть ему под ноги точно не получится, как бы того ни хотелось. Да и в чем руку помощи-то подавать? Ох, не знала Конрада, что Фернандо с радостью выполнял все то, о чем его просили, наваливал на себя работу, строчил трактаты, когда ему говорили, что, к сожалению, нет времени, чтобы писать их лично. Он даже опыты проводил и переводил иностранные книги, а все для чего? Чтобы руку помощи, конечно же, подать, вот только в их с архимагом случае это точно не выглядело унизительно или как-то... ну, как у той девочки и виконта.
- Павлина, - Фернандо дернул одним плечом, показывая, что его, разумеется, совершенно не волнует, что у него не какой-то там лев или другой опасный зверь, а птица с ярким хвостом. - Конечно, умение физических оболочек духов сказывается, например, во время боя, но павлин не так плох, как это может показаться. У него достаточно сильный клюв и острые когти, а еще шипит павлин так, что сразу волосы дыбом встают.
Фернандо всегда защищал своего духа, хоть и дух в этом, кажется, не нуждался.