Здание штаб-квартиры Серого легиона было практически пустым. В предрассветные часы большая часть легионеров еще не пришла на свою нелегкую работу, а поздние птицы уже разлетелись по своим гнездам. Только некоторые, очень малочисленные, сотрудники Палаты все еще на своих местах. Обычно таких оставалось не больше десятка, а сейчас и вовсе совсем единицы. Среди них и Рунар, который уже с трудом соображал, что и как, потому что день выдался невероятно напряженным, он не спал практически сутки, а здесь еще и очередной подозреваемый на допрос.
И до того замечательно "завтра" ничего не ждет.
Сил у ун Осгерда не было. Да и желания, если уж откровенно, тоже. Вряд ли хоть у одного здравомыслящего человека, начавшего рабочий день с шести и бегающего, как раненый олень, спустя практически сутки будет оставаться желание поработать еще несколько часов, если, конечно, кто-то не хотел выслужиться. Рун не хотел. Он мог бы допросить его и сам, только на это ушло бы несравнимо больше времени - иногда Рун жалел о том, что у него нет способностей его коллег, - поэтому пришлось звать магов разума. Конраду, конечно, потому что ее умения Рунар никогда не ставил под сомнения, как и ее компетентность. Они не так часто пересекались, но когда заместителю Серого по преступникам и теневикам требовался специалист, он всегда звал Конраду за очень редким исключением. Женщина была несколько специфическая, но и сам Рун никогда не считал себя "обычным", поэтому работать было легко и просто. Двое специфических людей всегда найдут специфические темы для разговора. И все сразу будет хорошо.
Когда допрос был закончен, он вышел из камеры, посмотрел на Ленгэ. Все-таки иногда он завидовал умению магов разума заканчивать всю работу за двадцать минут, и даже этого не скрывал - говорил, как есть, что да, мне бы тоже так хотелось. Среди коллег это обычно вызывало беззлобные смешки, потому что все знали, что Рунар хорошо делает другие вещи, пусть с допросами и тоже все было вполне недурно. Да и мир наградил его другим даром, на который тоже грех было жаловаться. Тем более, что в его деле ему зачастую помогал именно контрактер.
- Итак, - после некоторый паузы проговорил Рунар, - думаю, что я задолжал вам как минимум чай. Или что-то еще?
Вряд ли в крыле Палаты остался хоть кто-то из ассистентов. Значит, придется поухаживать за ней самому, но ун Осгерд не видел в этом ничего такого, гордость точно не пострадает. А то, что здесь точно был и чай, и молоко, было фактом. Это все тут всегда было. Специфика работы, специфика работы...

Рунар не стал сдерживать негромкий смешок, только слегка насмешливо приподнял бровь. Сладостей, значит? Был шанс, что, на самом-то деле, это можно было найти. Меченые были людьми иного склада, чем остальные маги, и он бы не удивился, найдя здесь сангамского джинна. Или еще что-то. Следовало поискать в кухонных запасах.
- Что ж, я буду джентельменом и поищу, - хмыкнув, пообещал Рунар. - А что до отдела обеспечения это, слава всему, не моя юрисдикция. Сам жалуюсь. И не удивлюсь, что это это были курицы.
Он вышел из кабинета, решив действительно поискать на кухне, пусть у него и не было особой веры в то, что сможет найти что-то подходящее. Но упорство родилось раньше Рунара, и спустя определенное количество времени он смог найти и лукум, и даже горсть фиников - даже успел удивиться, подумав, что странно работает их интендантура, но сейчас это было на руку. Сложив в тарелку найденное и честно добытое, ун Осгерд заварил чай, плеснул в него молока, постоял, задумчиво рассматривая чашку, потом плюнул на все и налил себе в стакан виски. Да наплевать, все равно отсюда только домой и спать. Можно было себе позволить.
Северянин нашел что-то вроде жестяного подноса, который крайне непрезентабельно выглядел, но решил, что Конрада вряд ли осудит подобную сервировку тогда, когда солнце еще даже не взошло над горизонтом, составил все на нем и пошел обратно в кабинет, открыл дверь бедром и захлопнул ногой, ставя на стол перед Ленгэ тарелку и чай, а ближе к себе - стакан с выпивкой.
- Наш интендант странно работает, должен сказать, - задумчиво протянул Рунар, усаживаясь в кресло рядом со столом, - на кухонном складе можно найти все, но перьев нормальных нет. А еще я нашел припрятанный ящик выпивки. Сомневаюсь, что его кто-то покупал.
Мужчина сделал глоток из стакана, пододвигая к себе отчет Конрады, решив, что проще прочитать его прямо сейчас, и только потом подложить под собственный, куда более короткий, который он положит на стол Серому - грубо говоря, просто вынесенный приговор. Конечно, все это решает суд, только вот всем, кто немного знал политику Эренхаста, было очевидно: сказанное Палатой и есть приговор. Иначе не бывало, особенно что касалось изменников.
- Всегда удивляло, что люди стараются принять странные решения. Молодого императора только короновали, а он уже считает, что все пойдет псу под хвост, - Рун вздохнул, положил отчет на край стола и устало потер переносицу пальцами. Все-таки сутки без сна сказывались. С горечью подумалось, что ему явно уже не двадцать, когда он мог не спать и по двое, и по трое суток, горящий желанием сделать свою работу. С тех пор все это приутихло и покрылось пылью: с возрастом хотелось все чаще и чаще уделять время отдыху и самому себе. Но где там?

- Еще бы вам кто-то поверил, фрау Ленгэ, - усмехнулся Рунар.
"Добрый волшебник" было явно не про него, но почему бы и не поиграть со словами? Хотя ун Осгерд, пожалуй, посмотрел бы на вытягивающиеся лица коллег, которые услышали бы такое словосочетание по отношению к нему, особенно от Ленгэ. Было бы забавно. Крайне забавно. Особенно удивился бы, наверное, Серый меченый.
Услышав последнее, Рунар приподнял бровь. Вот оно как?
Он вытянул ноги, принимая более вальяжную позу, решив, что вполне может себе это позволить даже в присутствии дамы. Они сидели в штаб-квартире Легиона, солнце еще даже не взошло, а все легионеры вне зависимости от пола были ну такими себе существами, лишенными пола, эмоций и каких-то мечтаний. По крайней мере, так думали. Все были уверены, что все, кто числился в Легионе, людьми не были, но да ладно. К этому потом просто привыкаешь, как и к остальным мелким неурядицам вроде всеобщей ненависти, основанной на страхе перед непонятно чем.
- Наш император взошел на трон чуть больше двух недель назад, - пожал плечами ун Осгерд. - И мы не очень-то много слышим о том, что он делает. Кроме того, что сутками сидит в рабочем кабинете.
Был такой подход в работе практически всех служб, как Легион, в любой стране. Ты должен поставить себя на место преступника и увидеть за преступником человека, чтобы понять его мотивы и предугадать следующие движения. Рунар пробовал поставить себя на место императора, и пришел к выводу, что в этом случае сомневался бы не только в себе и в своем окружении, а вообще просто во всем, что видел и слушал. И, скорее всего, сошел бы с ума. Ламберт был очень юн, а император ушел слишком рано и неожиданно, чтобы дать Ламберту хоть сколько-то быть готовым принять трон.
Жизнь вносит свои коррективы, и Рунар не мог его осуждать. Особенно за такой короткий срок. Две недели - это ничто. Дальше будет видно. Через полгода, год - да, возможно, но не сейчас, чтобы уже начинались какие-то волнения. Это северянин находил глупым и ничем не подкрепленным.
И, пожалуй, кроме противников у юного императора были сторонники. Несколько достаточно влиятельных семей из аристократов, которые всеми конечностями были за него и вряд ли дадут ему просто так взять и упасть. Главное, чтобы Ламберт принимал их помощь, потому что политика была делом крайне тонким и там нужно быть аккуратным.
- Меня никогда не устраивали поспешные выводы. А это, - Рунар постучал пальцем по отчету, где было все то, что Конрада вытащила из головы пленника, - поспешные выводы очередного паникера, который почему-то решил, что у нас в стране все плохо. Уже сейчас. Месяц назад все было хорошо, а сейчас развалилось. Так не бывает.