Несмотря на начало марта, погода была хорошей. Снег еще лежал на улице, но небо было чистым, а солнце - ярким, таким, как нужно, чтобы правильно положить свет на холст. Рунар любил красивое и правильное. Его эстетические вкусы были несколько специфическими, а многие были уверенны в полной их странности; кого вот только волновало, кто и в чем там был уверен? Явно не меченого.
Скульптуры он заказывал редко, но в его доме было несколько крайне тонких работ мастера, в чьем доме и чьей мастерской он сейчас находился. С ним ун Осгерд был знаком давно, и когда мастер попросил Рунара, прекрасно зная о том, что тот рисует, написать портрет его дочери, меченый не стал отказываться. Рун любил рисовать, и обычно тратил свое свободное время, особенно когда нужно было подумать, как раз за рисованием. А зарисовывать реку или дочь уважаемого им мастера не имело принципиального значения - ему не сложно, а тому приятно. То, что дочь скульптора уже давно хлопала ресницами и глуповато хихикала каждый раз, когда в мастерской появлялся легионер, его тоже не слишком смущало: со своей работой Рунар привык и не к такому и хорошо умел игнорировать подобные вещи. Этого ему еще не хватало для полного счастья.
Сейчас думать было о чем.
Страна была потрясена смертью императора, его сын был, откровенно говоря, очень молод, чтобы управлять страной, а, как говорил его коллега, который работал по аристократом и буржуазии, настроения там так себе. По профилю самого ун Осгерда тоже дела были "так себе": теневики подняли голову, явно намереваясь словить неплохое количество рыбки в этой мутной водице. И нужно было аккуратно напомнить им, что есть рамки, за которые заходить не стоит - ссориться с крупными теневыми структурами ун Осгерд не собирался ни в каком случае, потому что политика - дело тонкое, но вот щелкнуть по носу стоило. Хотя, как он видел, что-то было не так. И следовало выяснить, что конкретно происходило. Ситуация была той самой "так себе", поэтому думать Рунару было о чем, и он думал, сидя на высоком стуле и водя кистью по холсту, накидывая тени, свет и полутона.
Меченый повернул голову, когда кусты зашуршали, а девица ойкнула, увидев что-то крайне сверкающее и едва ли не подпрыгнула на стуле.
- Миледи, не двигайтесь, будьте добры, - спокойно попросил Рун и посмотрел на посетителя. - А вы, юноша, кажется, сломали любимый куст роз этого хозяина дома, который вышел за материалом.
Мастер ушел с полчаса назад, и придет, скорее всего, не раньше, чем через еще полчаса. Рунар отвернулся, возвращаюсь к своему занятию. Ну надо же, блестит с головы до пят, даже в волосах, вон, золото. Это был какой-то совершенно уникальный зверь, который раньше точно не встречался на пути. И такое существует? Удивительно.

Фрау Шиллер, сидящая в углу сада, всегда вызывала у Рунара желание закатить глаза. Приходясь дочери скульптора то ли тетушкой, то ли еще кем, Рун так и не запомнил, она истинно считала, что все мужчины в округе ни о чем не думают, кроме как затащить ее "милую Гретхен" на сеновал. "Милая Гретхен" была не просто не во вкусе Рунара, она казалась ему откровенно никакущей, как очень пресная рыба, но это не отменяло того, что ун Осгерд был у фрау Шиллер врагом номер один, опасным и коварным, занятым исключительно мыслями о непотребстве. Мастер по скульптуре иногда громко вздыхал и потом полушепотом извинялся перед легионером, на что тот только махал рукой. Они оба прекрасно понимали, что проблема была не во всех мужчинах Эргентвера, а в "милой Гретхен", которая стреляла глазками просто во всех особей противоположного пола. Хотя сейчас система дала сбой, и Рунар понимал почему: молодой человек, решивший блеснуть знаниями, был увешен побрякушками настолько, что любая девица обзавидуется. Надо же. Это, впрочем, не распространялось на фрау Шиллер, которая и на этого странного юношу смотрела так, как на нового врага. Бедная женщина, попала в засаду, не иначе. И силы не равны. По крайней мере, Рунар видел, как сжалась рука на веере. Готова обороняться до конца. Герой нашего времени.
- Спасибо, - ответил Рун на вейле.
Это не повод не быть вежливым.
Он не был против того, чтобы рядом сидело блестящее дерево на День Созидания с одной только поправкой: юноша явно страдал по какой-то там своей внутренней причине, постоянно вздыхал и ерзал, двигался и вообще явно не мог усидеть на месте, сильно чем-то огорченный. Может, что мастер вышел, может, еще чем, это Рунара не особо волновало. Кроме того, что все эти посторонние звуки сбивали его с размеренно текущих мыслей. От рисования точно не отвлекали, а вот то, что мешали думать - да.
- Юноша, если вы решили ожидать здесь, будьте добры не вести себя, как умирающий олень, сидеть спокойно и не вздыхать каждую секунду, - спокойно проговорил ун Осгерд, даже не повернув головы. - Вы мне мешаете.
Хорошо еще ногами не сучит в предсмертной агонии и не стонет, иначе сходство было бы полным. Пока только частичным, но очень похожим все равно. До раздражения еще не доходило, но не любящий суету и шум меченый сложно переносил все эти вещи. И если так будет продолжаться, он лично его проводит до калитки, и пусть вздыхает и сокрушается там, не мешая ему с портретом, который был практически закончен. До возвращения мастера, скорее всего, успеет завершить.

Ун Осгерд такого проявления праведного гнева, конечно, не оценил. Не останавливая движения кисти по холсту, он слушал все эти вопли, поглядывая за перемещением крайне истеричного молодого человека по внутреннему двору, и когда тот закончил, едва заметно улыбнулся уголками губ.
- Пение птиц и шелест деревьев звучат гармонично.
В отличие от воплей.
- А вы слишком сильно шумите.
Вон, теперь сидел, нахохлившись, как воробей на ветке, которому на голову попала капля воды, был столь же недоволен, еще и звенел. А звенел он таким невероятным количеством браслетов на руках, что Рунар задумался о том, а зачем ему это. Ладно, боги, парочку для красоты, но этот юноша был побрякушками обвешан так, что было бы яркое солнце - можно было бы и ослепнуть. Все это Руну было более чем не ясно, но подобные попытки выделиться он бы назвал ненормальным желанием внимания, которое так просто-то не получить. По крайней мере, не таким способом, потому что окружающие просто подумают, что ты сумасшедший и место твое в доме милосердия.
Сверкающая глазами фрау Шиллер его даже больше забавляла, чем этот странный молодой человек, который стойко ассоциировался у Рунара с воробьем. Она, кажется, решила, что вот этот вот воробей - ее помощник в устранении самого страшного врага. Только дочь скульптора явно не понимала, что не происходит, и постоянно смотрела удивленно то на Рунара, то оборачивалась на воробья.
- Не двигайтесь, миледи, - повторил ун Осгерд. - Я практически закончил. Юноша вам потом расскажет, где он набрал такое количество побрякушек.
Гретхен чуть смущенно поджала губы, потом повернулась и села в исходную позу, а легионер кивнул, макнул кисть в краску и продолжил рисовать. Наверняка у этих двоих точно будет, что обсудить по поводу украшений. Было у Рунара подозрение, что юноша даже заткнуть может за пояс любую девицу в этих дискуссиях, потому что, несмотря на ненормальное количество украшений, они были качественными и явно из дорогих - это Рунар видел, а в ювелирном деле он смыслил чуть хуже, чем в оружейном. То есть, весьма недурно.
- Вы несправедливы к молодому человеку, - решила подать голос фрау Шиллер и подлить масла в огонь.
Рун решил ей не отказывать. Хочет побросаться словами? Почему бы и нет, все равно с мыслей его уже давно сбили. Видимо, придется выбрать другое время.
- Мне все равно на молодого человека, фрау, - ответил ун Осгерд. - Пока он сидит тихо и не мешает мне выполнить обещанное мастеру. В остальном - не мое дело.

Рунар был невозмутим, как пес, которого пытался укусить за хвост кот. Он даже встал, давая Гретхен место рассмотреть свой портрет. Помимо того, что ун Осгерд неплохо рисовал, он еще и очень давно работал с людьми. И когда отец дочери просит нарисовать ее портрет, стоит сделать его немного лучше, чем рисует сама природа, хотя такого, как считал северянин, быть не могло. Но попытаться стоило. Поэтому Гретхен, разглядывая собственный, - да боги с ним, - законченный портрет, могла увидеть там себя же, словно смотрела в зеркало, только от зеркало едва заметно делало ее глаза чуть больше и выразительней, немного крючковатый нос - меньше и прямее. И с портрета на нее смотрела совершенно очаровательная молодая леди, которая не моргала одним глазом, как она считала, очень привлекательно, а вполне себе имела во взгляде легкую хитринку.
- Все тут хорошо, - с заметным облегчением проговорила Гретхен и поправила шляпку.
Она, кажется, решила создать коалицию против фрау Шиллер и привирающего молодого человека и настойчиво двинулась к Рунару, даже руку протянула, но схватила только воздух - сам ун Осгерд практически танцующим движением увернулся, а фрау подскочила с места, и, чтобы не словить инфаркт, ломанулась к своей "милой Гретхен" так, как это сделал бы боров, увидевший в чаще что-нибудь интересное.
- Раз герр ун Осгерд закончил, то пора в дом, Гретхен, - чуть ли не за руки словив воспитанницу, начала частить фрау Шиллер, - ты замерзла, тебе нужен чай. Давай, идем.
Дама как будто вспомнила о существовании во внутреннем дворе еще гостей, и, поморщившись так, как будто ее заставили съесть целиком лимон, все же проговорила:
- И вы приходите.
Рунар кивнул, после чего послушал, как фрау Шиллер насильно уводит Гретхен, едва ли не толкая ее перед собой, продолжая рассказывать, что вот, просидела столько времени на холоде, сейчас точно-точно нужно выпить горячий чай, и вообще, а Рун, усмехнувшись, посмотрел на воробья с легкой снисходительностью и иронией, мол "ну и чего ты добился, глупое создание?". В отличие от этого воробушка, Рунару было совсем не обязательно дожидаться мастера, а если пить что-нибудь рядом с фрау Шиллер, можно было легко умереть от яда. Или подавиться и умереть. Миллион вариантов можно было придумать. Поэтому от этой великой и замечательной перспективы он, пожалуй, вежливо откажется.
Легионер взял тряпку, которая лежала на мольберте, и принялся вытирать руки от краски и собирать принадлежности в небольшой чемодан. С обтяжкой холста мастер справится как-нибудь сам, мольберт тоже был его, а вот остальное предстояло забрать обратно домой.

Отредактировано Рунар ун Осгерд (2020-07-19 17:34:30)