[indent] Конь фыркнул, Келль поднял глаза.
[indent] Очередные хлопья пепла, поднимающиеся с земли ветром, залетели в ноздри ангу, тот остановился, расставил все четыре ноги и оглушительно чихнул. Келлахан только недовольно поморщился, ткнул жеребца ногами и заставил идти дальше. Ни Конь, ни его хозяин Холмы не любили. Да и что их любить, когда меняется только температура окружающей среды, ни снега, ни дождя никогда в жизни здесь не видели, а из живого и не очень — Ловчие да твари, которые никак не унимаются, рвут друг друга на клочки, определяя новую пищевую цепочку Сравнительно новую, конечно же.
[indent] Не первый год ведь тут все это происходит.
Потерев нос, Келлахан только вздохнул и прихватил кусок гривы у холки Коня, и тот, не ожидая новых понуканий и команд, вскинул голову и пошел широкой, стелющейся рысью, увязая по бабку в пепле. Но анг не был бы ангом, если бы для него это было проблемой, поэтому продвижение сильно ускорилось, хоть и Конь был сильно недоволен летящим прямо в глаза и нос пеплом и на ходу успевал трясти головой, размахивая во все стороны короткими рогами. Через какое-то время серый перешел на галоп, начав перебирать ногами сильнее, а Келль только чуть поправил посадку и натянул повязку повыше на нос. Глаза не спасешь особо, конечно, но хотя бы нос и рот можно было защитить таким образом от проклятого пепла, который подхватывали короткие порывы ветра и бросали прямо в лицо.
[indent] Эйфин не любил возвращаться в Холмы и всячески старался этого избегать. Но зимой слишком сложно работать — это здесь сравнительно тепло и нет снега по колено, а очень часто оно так и происходит. И, хоть в замке сидишь и мерзнешь, героически выстукивая зубами, но хотя бы не хочешь взять и повеситься, потому что приходится лезть в горы за очередной летающей скотиной, когда вот-вот да сойдет лавина, не выдержав такого количества снега на вершинах и неаккуратного звука, изданного, зачастую, той самой летающей. Зимой было не только холодно, голодно и тяжело, но и куда опасней, чем, скажем, весной, когда под ногами просто разъезжается размоченная паводками земля.
[indent] Серо-черные стены замка показались практически неожиданно. Просто размытое пятно на горизонте начало приобретать очертания, становится давно загубленным величием, сломанным скелетом давно погибшей цивилизации. Историю Элласа Келль знал неплохо, настолько, насколько это было возможно в нынешних условиях и при нынешней информации, и знал, что они обустроились буквально на костях когда-то погибшего народа. Руины, иногда попадающиеся почерневшими остовами прямо посреди выжженного поля, вызывали неприятный привкус на языке, отдающий горечью — произошедшее здесь много лет назад не было ничем нормальным.
Конь вдруг остановился, резко ударив передними ногами в пепел. Так резко, что Келлахан, задумавшийся о своем, чуть не вылетел из седла, но успел вовремя податься назад. Подавив раздражение, все-таки увидел, почему анг резко затормозил — прямо под стенами замка развлекались, раздирая на части гуля, две виверны.
[indent] — Наглость какая, — фыркнул себе под нос Эйфин, увел анга по широкому кругу и освободил глефу из петель. Пришлось достать флягу с водой, вылить чуть на ладонь и подкинуть вверх.
Следующий жест был резким, рубящим по диагонали, сверху-вниз. Материализовавшаяся водяная плеть хлестнула одну из виверн, перебивая ей крыло. Драконид заверещал не хуже атакующей гарпии, что аж заложило уши, шарахнулся в сторону, вторая виверна развернулась к появившемуся противнику, открыла пасть и показала ровные ряды зубов.
[indent] Как будто это могло Келлахана напугать.

[indent] Выскочившего из-за поворота ребенка Келлахан проигнорировал. Точнее, как, ребенка... Учеников у Ловчих было мало, всех остальных же знали не только в лицо, но по шагам узнавали, по манере убивать узнавали, да и в принципе о чем может быть речь, когда их на весь Аргервельд осталось куда меньше полусотни?..
[indent] Поэтому по-быстрому понять, кто конкретно это был, а уж особенно после того, как из горла одной виверны хлынула кровь, заливая и окрашивая черным пепел под ней, было не слишком трудно. Но и наблюдать за тем, как агонизирующая тварь валится на землю, зарывается чешуйчатым носом в пепел, вздрагивает в последних судорогах - тоже не слишком приятно. Да и была еще одна.
[indent] Келль фыркнул, Конь — тоже, сделал один скачок вперед, оказываясь рядом с драконидом. Келлахан сделал резкое движение рукой вверх, и из рухнувшей на пепел воды, успевшей уже впитаться, вырвался ледяной клык, пробивший монстра насквозь, наколов его на "зуб", как бабочку — на иголку. Пробитая насквозь виверна издала злобный, полный боли, вой и затихла, повисая безжизненной тряпкой на сверкающем на тусклом солнце Холмов ледяном "зубе", по которому весело струилась кровь.
[indent] Эйфин поморщился. Спрыгнул с седла, оставив анга недовольно фыркать и трясти рогатой головой, потом повернулся и посмотрел на Эльзбет, опустив повязку с лица.
[indent] — Не слишком элегантное 'гешение п'гоблемы, — несколько раздраженным тоном бросил Ловчий, но потом выдохнул, потер переносицу и повел плечами. — Ты плохо конт'голи'гуешь эне'гопоток. И чему тебя учит твой масте'г?
[indent] Свое обучение Келлахан вспоминал каждый раз с мерзопакостным ощущением напополам с желанием убийства. Его собственный учитель давно кормит червей, если вообще кормит, а не справился уже с этой ответственной задачей и не рассыпался в прах, и, когда Эйфа в свое время узнал о том, что тот больше не вернется в замок, испытал какое-то глупое чувство облегчения. Не то, чтобы он желал смерти своему мастеру... но был уверен, что всем воздастся по заслугам. Так и получилось. И к учителю Франке у него было много вопросов, но Келль, как и следовало, держал их при себе — не его дело.
[indent] Конь, который, как говаривал его хозяин, обладающий мозгами курицы, а не анга, подошел к трупу виверны, убитой девушкой, втянул носом запах, фыркнул и развернулся, принявшись бродить кругами вокруг Ловчих. Сделав глубокий вдох, Келлахан развернулся, словил бродящего Коня за ухо, заставил подойти к себе и пристегнул обратно глефу на седельные петли, освобождая руки. Потерев бровь, мужчина повернул голову и посмотрел на девушку, смягчившись и прекращая лаять севшим голосом, а говоря просто негромко и уже спокойно.
[indent] — Любой Смот'гящий такой всплеск услышит, — Келль повел рукой в перчатке по серой шее анга, достал из седельной сумки нож и подошел к первому трупу, принявшись аккуратно снимать шкуру, отрезать когти и выдирать клыки, складывая это все на развернутую прямо на пепле тряпицу. Ингредиенты лишними никогда не бывают, вот случится уехать из Холмов раньше, вот попадется на дороге какой-то дурноголовый алхимик — и что? А тут оп, да предложил. И можно спать не в поле, а на хоть какой-то кровати, и спать, а не дремать, чтобы вскочить при малейшем шорохе и надавать по носу волку, решившему тебя, мирно спящего, сожрать.

[indent] Конь дураком не был, Конь дураком честно притворялся. Но уши сразу задвигались, морда пришла в движение, ноздри раздулись, шея вытянулась, и вообще он сразу всем своим видом показал заинтересованность, как только рука девушки оказалась в кармане. Поняв, что там есть вкусности, бодро зачесал в ее сторону. Келль только обернулся через плечо, хмыкнул, продолжил заниматься своим делом, в то время как анг уже  подошел к Эльзбет вплотную и бодал ее носом, с совершенно прозрачными намерениями пытаясь засунуть губы в карман, чтобы сожрать там все, что было, при этом отклоняя голову, поворачивая ее боком, чтобы ненароком не ударить двумя небольшими, но очень неприятными рогами — от попыток втыкнуться прямо в человека так, как это делали обычные лошади, Эйфин свое ездовое животное отучил давно и кнутом, и пряником, один раз от большой любви такой провалявшись с треснувшими ребрами. Конь тогда ну очень радовался, что хозяин вернулся, и решил, что об него можно потереться. Потерся.
[indent] Для Единорога это закончилось печально.
[indent] Свернув все в тряпку, Келлахан задумчиво посмотрел на трупы виверн и недоеденного гуля, вскинул обе руки и взмахнул в сторону и вверх. Волна сверкнувшей голубоватым воды подхватила трупы и откинула их далеко от стен замка. Цепочку естественного питания тоже прерывать не стоит, но пусть это все происходит не под стенами обители Ловчих. Неприятно просыпаться от чьего-то воя посреди ночи. И так из-за холода нормально не поспишь...
[indent] Подойдя к Эльзбет, Келль протянул ей один из когтей.
— На. Отдашь мастеру, — когда Ловчий успокаивался, он даже переставал картавить, дефект был практически незаметен — особенно тем, кто его не знал. — И задумайся о том, о чем я тебе говорю. Тебе не избежать ошибок в будущем, когда ты будешь одна. Все мы их совершаем. Но, девочка, у нас очень опасная работа. И нас очень не любят. Поэтому каждая будет стоить тебе нервов, боли и слез. Но если ты будешь совершать такие ошибки, одна из них будет стоить тебе жизни. Это было бы весьма прискорбно, не находишь?
[indent] Келлахан знал, о чем говорил, потому что один раз чуть не умер сам, глупо попавшись в захолустье империи Смотрящим, когда, проезжая мимо, решил чисто из доброты душевной помочь деревушке, у которой скот рвали дипы. Но не учел, что Смотрящие могут быть даже в такой дыре. В империи, как и в Кьересе, их же пруд-пруди.
[indent] — Знаешь, почему Смотрящие в разы опасней для тебя, чем для меня?
[indent] Ловчий спрятал добычу в седельную сумку Коня, пока тот продолжал упорно тыкаться в карман и даже обиженно пофыркивать. Если бы анг умел разговаривать, то сейчас точно говорил что-то вроде: "ну дай. Дай! Ну дай, не жмотись!". Пока что Келль не одергивал серого, который даже глаза пытался вывалить из орбит, чтобы еще яснее изъясниться о своих желаниях и добиться их самых. Ангу редко когда перепадали какие-то вкусности. Впрочем, как и его хозяину. Жизнь у них была такая — хуже, чем собачья, — как и у всех Ловчих.

[indent] Со Смотрящими, наверное, ни в одной стране Аргервельда не могло не быть проблем. Но в империи приходилось хуже всего, потому что если где-то кроме Эренхаста еще можно было объяснить, что вот, Ловчий, да, мимо проезжал, да, вон того монстра завалил я, да, денег получил и все, уезжаю; в империи же такое не прошло бы и не проходит до сих пор, потому как они вне закона. Старые дрязги, которые не хотели улаживать обе стороны конфликта, создавали массу трудностей, и Эренхаст был самым густонаселенным монстрами, не считая, конечно, Холмов и Пустоши — там все было откровенно плохо. И, пожалуй, если занесет на Берег и Эхекатл, будет не так печально. Ловчие старались не рисковать слишком сильно... их и так осталось до ужасающего мало. Когда-то великая гильдия, которая во время Чистки перебила драконов, теперь была даже не в упадке, а на самом дне. Они жили в холоде, в нищете и их давно не уважали. Про гордость, будучи Ловчим, ты мог просто забыть и даже никогда не вспоминать.
[indent] Это все наводило Эйфина на грустные мысли. Но воевать со всем миром было глупо, так же глупо, как и ждать от людей хотя бы благодарности, а не кинутых в лицо денег и настороженных взглядов. Со временем привыкаешь, прекращаешь чувствовать обиду и злость. Только иногда на языке остается неприятная горечь, но это может горчить и полынь, растущая в полях.
Келлахан вздохнул следом за Эльзбет, застегивая застежку седельных сумок и разворачиваясь к ней уже полностью, а не смотря из-за плеча. Ответ был правильным, но понимала ли девочка, почему правильным?
[indent] — Да. Из-за магии, — неспеша, растягивая слова и смотря как будто сквозь Франке, задумчиво проговорил Эйфин, потом недолго помолчал и, как очнувшись, сфокусировал на ней взгляд, — Пожалуй, лучше будет один раз тебе показать, чем пытаться объяснить, почему именно твоя магия хуже других против Смотрящих.
[indent] Ловчий отошел на несколько шагов в сторону, оставляя глубокие следы в черно-сером пепле, держа в руках флягу с водой, уже с открытой крышкой. Постоял, смотря на полуразрушенные стены замка, пытаясь в очередной раз восстановить в сознании былую мощь и красоту, качнул головой самому себе и развернулся.
[indent] — Давай, Лиз, попробуй-ка на мне какое-то боевое плетение, — совершенно спокойно проговорил Келль, смотря девушке в глаза.
[indent] Между ними было расстояние в несколько шагов. Не так много, чтобы не видеть глаз очень четко, и не так мало, чтобы не видеть полностью фигуру стоящего напротив. Конь фыркнул, наклонил по-птичьи набок голову, шлепнул губами, пытаясь понять, что это творится у человека в голове. Келлахан был спокоен. Он сталкивался с магами крови, магами разума, со всеми остальными магами. Иногда приходилось откровенно худо, но с представителями первых двух школ было проще. Не зря же он когда-то за дурные деньги приобрел защитный амулет, который на поверку оказывался цепочкой, которую он носил, не снимая.
[indent] Поэтому, даже при таланте Франке, Келль сильно сомневался, что та с первого раза пробьет его, чем бы не жахнула — не хватит ни сил, ни опыта, а повторный удар сейчас бессмысленен. Зато демонстрация на примере куда лучше работает, чем объяснения в теории.

[indent] Келлахан, казалось бы, не обратил ровно никакого внимания на возглас девушки. Ну, конечно. Стал бы он просто так подставляться, желая испытать несравненное удовольствие — применение на себе магии крови, если бы не знал, что с первой подачи точно ничего не выйдет. Единорог только негромко фыркнул и сдержался, чтобы не посмотреть на девушку с иронией, но сохранил лицо, будучи спокойным. Для того, чтобы пробить защиту его цепи, понадобиться два-три мощных удара. Тогда, конечно, до полного восстановления, он будет уязвим. Но только тогда, и не раньше. А это пока что ей не под силу, а через несколько лет Эйфина, возможно, уже и в живых не будет.
[indent] Очередной раз вспомнив, что оказалось ценой духу, Келль поморщился. У него оставалось все меньше и меньше времени, которое он тратил на убийство виверн и прочую радость... Морра.
[indent] — А я и не совсем человек, — мрачно отозвался Келлахан.
[indent] Он спокойно наблюдал, как девушка режет себе руку, чувствовал колыхания магического фона вокруг, а потом почувствовал, как заклинание Эльзбет как будто уперлось в упругую стену, которая приняла на себя удар и восстановилась. И все. На этом все закончилось. Келль слегка наклонил флягу, так, чтобы вода потекла по перчатке тонкой струйкой.
[indent] — С такой же стеной ты столкнешься и попытавшись атаковать Смотрящих, Лиз, — негромко, но четко проговорил Эйфин, — А мое преимущество в том, что, в отличие от тебя, я могу сделать так.
[indent] Резкий взмах рукой, капли воды вспыхнули голубым, а потом прямо перед будущей Ловчей выросла стена льда, которая двинулась вперед, заставляя девушку пятиться или отходить в сторону.
[indent] — Так.
[indent] Один из ледяных шипов, очень любимых Эйфином, рванулся из земли прямо рядом с Франке, как будто намекая, что вот только-только мог проткнуть насквозь, но не проткнул исключительно из любви к ближнему своему. Вредить девочке Келль, конечно, не собирался. Но показать, в чем могла быть ошибка, если ее мастер не удосужился ей этого объяснить, было нужно.
[indent] — Или так.
[indent] Восемь клыков изо льда сомкнулись над головой Эльзбет, заключая ее в тесную ледяную клетку, прорастая между собой тонкими линиями, соединяя клыки мелкой сеткой, становясь очень-очень мелкой клеткой из крепчайшего льда, не дающей даже шанса шевельнуться.  [indent] Келлахан вздохнул, убрал флягу и подошел к "тюрьме", коснулся рукой в перчатке одного из ледяных клыков. Те вздрогнули, пошли трещинами и осыпались осколками под ноги ему и Франке, а Единорог спокойно посмотрел на Эльзбет, прикрыв глаза. Потом закатал рукав куртки, показывая ей цепочку, в несколько раз обмотанную вокруг запястья. Такой пример, возможно, и сильно ударит по ее самолюбию, но зато прекрасно покажет, что может быть.
[indent] — Это амулет. Он зачарован на защиту от магии крови и магии разума. Несколько сильных ударов пробьет его защиту, конечно, — Эйфа говорил спокойно и ровно. — Но проблема в том, что ты можешь просто не успеть их сделать. Поэтому в бою, если до этого дойдет, рассчитывай больше на свое оружие, а не на свою магию. У них защита выше. Они обучены убивать таких, как ты. Как я. Как все мы.

[indent] Келлахан не торопил, закручивая флягу и смотря куда-то вдаль. Сам он, когда впервые столкнулся со Смотрящими, смог отбиться ровно потому что был стихийником. И то... не отбиться, а скорее задержать и дать шенкелей Коню. Живой Ловчий априори не может быть трусом — попробуй посмотри в глаза гулю, столкнувшись к нему нос к носу — но так уж вышло, что свою жизнь Единорог ценил выше, чем глупое геройство. Боялся ли он? Нет. Келль не боялся. Он просто не видел никакого смысла в открытой конфронтации. Если уж кто-то из них больно наступил на хвост, отомстить можно и иначе, хоть и месть — глупая вещь, как по его мнению.
[indent] Эйфин тихо вздохнул, услышав фразу Эльзбет.
[indent] — Нечестно? — эхом переспросил, как будто раздумывая над этими словами. Помолчал, почесал по шее подошедшего Коня, который рассматривал то ли девушку, то ли окрестности, потом пожал плечами. — Может, и нечестно. Знаешь, наша жизнь, жизнь Ловчих, вообще нечестная. С самого детства у нас есть всего два выбора — или умереть, или стать Ловчим. Изгоем общества, который только и знает, что всю свою жизнь таскается по Аргервельду, убивает чудовищ... может, кому-то это и звучит романтично. Мир повидать, геройски спасать людей от ужасных... виверн, скажем. А по факту? По колено в крови и грязи ты пробираешься за очередным трупоедом, который сожрал чью-то дочь, убиваешь его, и хорошо, если без ранений, а в конечном итоге получаешь копейки за это, и еще лучше — когда тебя не сдают тем же Смотрящим или не травят псами.
[indent] Келлахан замолчал, нахмурился, посмотрел на горизонт, потом перевел взгляд на Лиз.
[indent] — Это — честно?
[indent] Лично Эйфин считал, что не слишком-то честно. С малых лет у них не было выбора. Ладно те, кто пришли в гильдию уже в сознательном возрасте и по своей воле, а те, кого продали родители? Кто из них был доволен своей нищенской жизнью с неспособностью заняться тем, чем действительно хотелось? Да и вообще чем угодно, но только не убийством монстров.
[indent] — Нас боятся, Эльзбет. Запомни это. Боятся, потому что мы во многом сильнее, — Келль повел плечами и сделал жест рукой, как будто приглашая ученицу гильдии пройти назад, в замок. — И запомни так же, что страх разрушает тебя. Страх деструктивен. День за нем он будет разрушать тебя, пока не останется ничего. Поэтому умей смотреть в глаза тому, чего боишься, умей думать даже тогда, когда сил нет даже на вдох. Когда Ловчий теряет концентрацию, он умирает. Каким бы он не казался внешне, когда Ловчий перестает держать свой страх в узде, он неизменно погибает.
[indent] Эйфин развернулся, нажал Коню на шею, заставляя пойти вперед. Анг дернул ушами, как будто пытался расслышать приказ, но голосовой команды не последовало, и серый просто фыркнул и зарысил в замок, довольный тем, что наконец-то можно уйти под хоть какую-то видимость стен и крыши. Келлахан еще раз посмотрел на Эльзбет и тяжело вздохнул. Ему было ее практически жаль, но так ему было жаль каждого ученика. Хуже было то, что все они действительно видели смысл в этой бесконечной борьбе.
[indent] — Но это не отменяет того, что страх можно выпустить тогда, когда ты одна. Или когда рядом те, кто близок тебе. Они помогут тебе справится с невзгодами и болью. Запомни это, девочка, — это Единорог тоже знал по себе. Их, этих самых близких, было очень мало. Но они ведь были.

[indent] Келль шел вперед, задумчиво смотря на стены разрушенного замка. Анг уже входил в ворота, но двое не слишком спешащих людей и вполне себе спешащий на рысях анг — две разные вещи. Поэтому им было еще идти и идти, утопая по щиколотку в пепле. Келлахан обвел взглядом территорию вокруг замка. Ничего не менялось — та же выжженная, мертвая, глухая пустошь, в которой есть только они, монстры и духи, неприкаянные духи, которые в свое время умерли страшной смертью.
Они почти дошли до ворот, когда Эйфин услышал вопрос. Негромко хмыкнул.
[indent] — Они ждут. Ждут, когда можно будет восстановить величие гильдии. Доказать кому-то, — не знаю, кому, не спрашивай, — что мы — их последняя надежда. Такой случай обязательно представится, можешь не сомневаться. Возможно, уже не при моей жизни. Возможно, даже не при твоей. Но он будет, — неспешно, как будто бы растягивая слова, проговорил Единорог. На самом деле он был задумчив, смотрел вперед, размышлял о том, к чему не один и даже не два раза возвращался мыслями. Имел в виду под этим "они", он, конечно, руководство гильдии. И нынешнего Первого, и предыдущего, и пре-предыдущего... — Один раз такое уже было только. И чем все это закончилось?
[indent] Он покачал головой.
[indent] Все в гильдии прекрасно были осведомлены о том, что Келлахан думает и про гильдию, и про ее руководство, и про политику, которую это руководство ввело, не давая двигаться в сторону. Упорно. Их было слишком мало, чтобы что-то, особенно такое недовольство, можно было скрыть. Но никто, даже Филтиарн, который из гильдии был ему ближе всего, не знал о том, что творилось в голове Единорога. И что он думал себе и планировал едва ли не с самого начала инициации.
[indent] — Мы до сих пор несем это бремя. Мы — носители вины тех, кто давно уже не находится в материальном мире, — пожал плечами Эйфа, — Ловчие очень сильно вляпались в прошлый раз. И, чует мое сердце, Эльзбет, в следующий раз будет не лучше. И, скорее всего, этого гильдия не переживет. Ты же знаешь историю, девочка? Или твой мастер учит тебя только контролировать свою силу?
[indent] Открывать тяжелые створки не было необходимости — это них это сделал Конь, который уже скрылся из виду в конюшне. Точнее, в том, что осталось от конюшни. Поэтому Келль только потянул створку ворот на себя, наоборот, закрывая и опуская тяжелую затворку, потом поднял глаза, обвел глазами разбитый внутренний двор, потер бровь, тяжело вздохнул. Они совершили ошибку. Тогда. Они, их правители, Кьерес. Они совершили ошибку, и неизвестно, сколько поколений должно пройти, чтобы можно было хотя бы немного загладить вину. Ее уже не смыть — никогда не смыть. Пятно на имени Ловчих будет всегда, даже если про это будут помнить только Ловчие.
[indent] Почему за ошибки тех, кто был раньше, должны платить они, живущие здесь и сейчас, был совсем другой вопрос. Но сколько бы Келль не размышлял на эту тему, он приходил только к выводу, что это, как выразилась ученица, "нечестно". Несправедливости в жизни вообще нет. А им... им просто не повезло оказаться в том самом месте, в то самое время и при тех самых обстоятельствах.