АЛЕКСАНДР РИХАРД ФОН ГЕСС
|
|
Ich (Übermenschen, ÜberdrÜssig) |
Старший сын графа фон Гесса, капитана императорского эскадрона.
С самого детства, как только Александр появился на свет, отец взял его в серьезный оборот. Едва ли не с самого момента, когда мальчишка начал ходить, отец принялся собственноручно обучать сына азам фехтования, рукопашного боя, стрельбы и верховой езды; поначалу Сандер, был, конечно, в восторге от стольких увлекательных дел. Позже необходимость заниматься и появившиеся домашние учителя начали утомлять, но в семье у фон Гессов настолько сильно культивировалось понятие долга, что оно вбилось в юного наследника Рихарда фон Гесса настолько крепко, что и в последствии стало основной движущей силой практически во всех его поступках. Честь, долг, преданность своему правителю и своему государству.
Когда у императора появился сын, шестилетний Александр был «серьезно» приставлен к охране Его Высочества. И император, и его первый телохранитель посмеивались, что растет подходящая смена, но даже предположить не могли, насколько серьезно подойдет молодой фон Гесс к своему долгу и, как он сам считал, предназначению. И без того вдумчивый и серьезный ребенок стал практически фанатиком своего дела. Конечно, определенное время этому не придавалось никакого значения, ровно до того момента, когда пришлось покинуть «охраняемый объект», дабы продолжить обучение в имперской академии. Александр, вопреки словам отца, уперся, как лошадь, которая не желает идти дальше, не собираясь покидать своего сюзерена. Он настолько привык к тому, что должен делать, что должен тенью следовать и следить за каждым шагом будущего императора, что даже обучение в престижной академии не могло спасти положения. Александр впервые тогда показал свой упрямый и угрюмый характер, оскалившись, как пес, защищающий свою территорию. Понятие долга, так старательно вбиваемого отцом в сына, сыграло с виконтом фон Гессом злую шутку.
Через скандал и применение силы Сандер, конечно же, в академию все же попал. Надо ли говорить, что первый год он бесился, запертый в четырех стенах, и находил спасение только в постоянных и изнуряющих тренировках, беря все больше и больше дополнительных занятий, лишь бы не думать? В академии ему так и не удалось ни с кем сдружиться – фон Гесс вообще считал дружбу чем-то лишним в жизни. Как и все остальное, что не вписывалось в его рамки мира, которые он нарисовал сам в своей голове. Преподаватели в академии посмеивались, называя Сандера «рыцарем без страха и упрека», тот только недовольно поджимал уголок губ, но не смел сказать слова поперек наставникам. Единственный момент, где он проявил «непокорство» - так это когда сделал татуировки, а потом долго размышлял, зачем вообще это сделал. Впрочем, если Александру не нравилось что-то, что его заставляли делать, он просто не делал. Мог терпеть заслуженное наказание молча и не сопротивляясь, но просто отказывался делать что-то, что, снова же, не вписывалось в рамки его мира.
В девятнадцать, окончив с отличием академию, фон Гесс вернулся в столицу, снова приступил к своим обязанностям, попав как раз на момент, когда Его Величеству вдруг резко захотелось приключений. Останавливать кронпринца наглости у Александра не хватало, а вот сгрести его за шиворот и выволочь из таверны, когда тот явно напрашивался на драку – как за «здравствуйте», и даже совесть не почесалась от такого фамильярного отношения к августейшей персоне. Как и мрачно, спокойно говорить «нет», если вдруг Его Высочеству приспичило пойти во-о-о-он в ту подворотню, трезво оценивая свои шансы отбиться от, например, грабителей в количестве трех-четырех человек, если вылазки происходили вдвоем, без парней.
Резкий поворот в жизни виконта фон Гесса произошел со смертью Его Величества и восхождением Ламберта на трон. Теперь все в корне менялось, и все привычные вещи, которые были в его мире, тоже неплохо так развернулись. Впрочем, Александра это не сильно смутило: одно оставалось неизменным.
Имеет две татуировки, сделанных в очень коротком и дурном порыве бунтарства – на шее и на правом боку.
Практически всегда выглядит так, как будто ненавидит весь мир, смотрит хмуро, настороженно, но со всеми предельно вежлив и спокоен.
Никого на пушечный выстрел не подпускает к Его Величеству, которого возводит практически в ранг божества, если считает, что вот в данный конкретный момент этого не требуется.
Левша.
Практически всегда стоит за левым плечом Его Величества, имеет привычку держать руки за спиной.
Получил прекрасное домашнее образование, выучился в Военной имперской академии, начитан и эрудирован. Идеально владеет имперским, неплохо знает кьер. Тактик, обладает развитым логическим и аналитическим мышлением, любит играть в шахматы и часто выходит победителем. Как и любой дворянин, обучен этикету, танцам, знает если не в лицо, то хотя бы заочно, всех дворян и генеалогические древа большинства родов, имеет начальные навыки музицирования, но никогда не увлекался, не будучи творческим человеком от слова «совсем». Внимателен к деталям, обладает хорошей памятью на факты и лица. Свободно ориентируется в пространстве, как в открытом поле, так и в незнакомом городе. Обладает определенными знаниями в области медицины и способен оказать, как минимум, первую помощь. В теории имеет представление, как обращаться с артиллерией и как функционирует морской и воздушный флот, но на практике ни с первым, ни со вторым и третьим не сталкивался.
Постоянные тренировки с самого детства сделали свое дело, поэтому Александр сейчас прекрасно фехтует, очень недурно стреляет, великолепно держится в седле и может не бояться пойти ко дну топором, если вдруг придется оказаться на глубине. Ловок, вынослив, лошадь руками, конечно, не повалит, но если в зубы даст, то можно и на затылке их обнаружить, по большому счету. Физическим нагрузкам с малолетства отводилась очень большая роль в его обучении, поэтому и в академии, и после нее у него не было никаких проблем с адаптацией. Очень чутко и мало спит, при этом умудряясь высыпаться.
Особняк в Эргентвере, родовое поместье недалеко от Гарфа с прилегающими территориями и хозяйством. При себе всегда кавалерийская сабля, кортик, пара пистолетов, на правой руке носит фамильное кольцо-печатку. Жеребец кьерсской чистокровной Комендант – подарок отца на выпуск из академии. Остальное докупает по мере необходимости.
Планы на игру: не дать Его Величеству виснуть на люстре.
Участие в сюжете: да. Мастеринг - по запросу.
Связь: у администрации есть.
Александр обернулся через плечо, посмотрел на Ловчих, качнул головой и потерял к ним всякий интерес. Понятное дело, что все думали о Разломе. Фон Гесс не был исключением. Его мысли, впрочем, были не только около магической катастрофы империи, но об этом было лучше просто не думать. Они были слишком близко к цели, чтобы отвлекаться хоть на что-то, а на его плечах лежала ответственность за жизни людей. Изоляция Верейна, вполне возможно, не до конца поможет. Это покажет только время, пока что следовало разобраться с тем, что имелось на руках.
А Разлом... Сначала следовало до него добраться. Что-то подсказывало Сандеру, что это будет не так легко, как казалось изначально. Он посмотрел вперед, когда появился офицер, явно чем-то сильно озадаченный, и Ловчий на варге, чуть нахмурился, но только сделал жест рукой и спустя секунду подал голос:
— Держитесь недалеко от отряда.
Вернулись они достаточно быстро, а, значит, до конца леска было не так далеко. С одной стороны, это было хорошо. С другой, мандраж, который становился все сильнее по мере приближения к Разлому, который он, конечно, не показывал, но все же ощущал, говорил о том, что неплохо было бы не вылезать из маленького и хорошенького леска и не переть в место, которое вполне могло свести их всех в могилу. Александр нахмурился от таких мыслей, потом обернулся на отряд, привстав на стременах, после чего посмотрел на офицера и жестом руки отправил его в хвост конных.
— Рысью!
Однако стоило отряду вырваться из леса и выскочить на небольшой холм, Комендант неожиданно встал, как вкопанный, взвился на дыбы и заржал. Ударив по воздуху передними копытами, вороной, прижав уши к затылку, резко развернулся на сто восемьдесят градусов и решил понести. Александр натянул повод и зажал жеребца, тот ударил копытами в землю и снова встал на задние ноги, отказываясь идти вперед. Это было более чем странно, поскольку вороной прошел школу войны и не боялся ни выстрелов, ни дыма, ни огня, а сейчас бесновался и пытался убежать. Когда конь все же опустился на четыре ноги и уронил пену на грудь, Сандер почувствовал, что животное бьет крупной дрожью, а уши так и не становятся торчком.
Сзади лошади вытворяли примерно то же самое, трясли головами, брыкались, свечили и упирались, не желая, несмотря на посылы солдат, идти дальше. Комендант снова присел на задние ноги, намереваясь то ли сорваться в бег, то ли вздыбиться.
— Стоять, мать твою! — рявкнул Александр, прижимаясь ниже и опуская повод низко, к груди коня.
Вороной попытался дернуть головой, ничего у него не вышло, он всхрапнул и ударил двумя передними в землю, снова уронил пену на землю и посмотрел бешеными глазами на хозяина, явно пытаясь сказать, что идти туда не надо. Вот вообще не надо, пожалуйста, давай не пойдем.
Один из солдат грохнулся на землю, лошадь с визгом сорвалась в карьер, назад в лес.
— Держите лошадей, кто вас учил ездить верхом, Морру вам в жены! — еще раз гавкнул Александр, потом заставил коня попятиться, практически лежа у него на шее, и поймал офицера за руку, — Держи коня.
Он дождался, пока тот перехватит повод Коменданта, спешился и снова забрался на холм.
Далеко впереди виделись очертания города. Под холмом же были руины, подернутые странной дымкой. Когда-то там, видимо, было что-то вроде небольшого форпоста с прилегающими зданиями, сейчас же это были первоклассные руины, полуразрушенные и всеми забытые. Александр снова нахмурился, потом обернулся и красноречиво посмотрел на троицу Ловчих. То, что там сидело что-то, что дико пугало лошадей, он уже понял.
Однако если так будет продолжаться дальше, животные станут совершенно бесполезны. И опасны.
Отредактировано Александр фон Гесс (2020-07-06 01:19:26)
