ЙОРГ ФОН БЕРХАРД

С самого его рождения от Йорга чего-то ждали.
Что будет "звездным ребенком", который затмит детей тех родителей, кто был выше по статусу. "Звездным" быть не получалось. Уже пошедший в школу младший фон Берхард был ребенком... непредсказуемым. Необщительный и замкнутый мальчик, смотрящий на остальных детей с непониманием и задумчивостью, на учителей - с той же задумчивостью и таким характерным выражением, когда собеседник считает тебя идиотом.
На него жаловались, что он не слушает и не делает того, что от него просят. А Йорг слушал. И слышал все, что от него просили. Только даже в те совсем уж зеленые и сопливые годы у него было свое мнение.
Матушка сетовала, что своим отвратительным характером он пошел в деда его мужа: склочного, мрачного и замкнутого старикашку, которого Йорг не застал. Проблема была в том, что старикашка жил уж как-то слишком долго, а семья фон Берхард едва избежала лишения титула и изгнания из империи, когда стало известно, что прадед долгое время общался с одним из магов крови. Когда Смотрящие забирали его, как пособника, прадед просто вскрыл себе артерию на шее всегда спрятанным, как оказалось, в рукаве лезвием.
Впервые эту историю фон Берхард услышал от матери, когда та, в истерике бьющаяся за неуспеваемость десятилетнего сына, в сердцах выпалила это. Ответом ей был все тот же задумчивый и чуть мрачный взгляд старика, заключенного, почему-то, в детском теле.
А потом, несколько недель спустя, вместо школы Йорг оказался на пороге штаба Смотрящих в Эргентвере. Нужно ли говорить, что крайне сбитые с толку господа с браслетами были... обескуражены? Они, конечно, нашли и его родителей, рассказав, что мальчонка просто пришел и заявил, что будет Смотрящим. Дома его ждал отцовский ремень и очередные истерики матушки, практически падающей в обморок и непонимание малолетней сестры, смотрящей за всем этим с крайним недоумением.
Но история повторялась.
Каждый день вместо школы Йорг приходил в штаб Смотрящих, и даже когда его начал отводить в школу слуга, он просто исчезал с уроков и появлялся где? Правильно. Через месяц таких побегов семья смирилась. Отец сломал дорогой кофейный столик, мать рыдала, а сестра молча помогала сосредоточенному брату собирать вещи. Смотрящие, кажется, тоже смирились с тем, что им все-таки придется взять настолько настойчивого одиннадцатилетнего мальчишку к себе в обучение. Смирились и приняли.
В первый же год обучения его заметил герр де Витте - Старший Смотрящий. Такой же мрачный и собранный, как и сам Йорг. И взял его к себе в ученики. И тогда, впервые в жизни, перед мальчонкой разверзлась Моррова Яма - он понял, как бывает тяжело в обучении и то, что в бою не легче. А тот, кто придумал эту фразу, в бою, кажется, никогда не был. Де Витте не щадил. Ни физически, ни морально. "Ты можешь лучше, парень", застряло на подкорке сознания настолько крепко, что даже хлесткие удары палкой под колени не причиняли столько моральной боли. Он просто не замечал физической. "Ты можешь лучше, парень" - и он никогда, за все время обучения, не услышал ничего, кроме этого. "Ты можешь лучше", "ты не стараешься", "недостаточно", "не так" - все это собиралось в невероятную лавину, которая, казалось, уничтожала его раз за разом. И раз за разом, стирая кровь то с разбитой скулы, то с разбитой губы, то прижимая руку к ушибленным местам, Йорг вставал и повторял. Раз за разом.
Змея, кусающая себя за хвост, была символом бесконечности. Бесконечности "недостаточности", бесконечности "ты можешь лучше".
Бесконечность закончилась в восемнадцать, когда с очередной боевой вылазки Йорг вернулся один. Спустя много лет среди Смотрящих будет ходить слух, что, на самом деле, фон Берхард своего учителя просто убил. Задушил или пристрелил. Те, кто будет работать с ним через много лет и застанет тот момент в его юности, будут знать, что де Витте нашли еще живым, но уже безнадежным. И на нем не было ни единой визуальной раны. Ничего. Потому что ему взорвали артерии внутри. Сам Йорг будет помнить то, что его наставник сказал ему последним, перед тем, как захлебнуться своей кровью и умереть, пока вокруг него будут бегать деревенские, пытаясь сделать хоть что-то. "Ты опять не справился, фон Берхард". И это был единственный раз, когда будущий Смотрящий ему ответил, поднимаясь с колен. "Ты тоже, де Витте".
В двадцать ему на руке запаяли его браслет.
В двадцать один Йорг самостоятельно вышел за своим первым магом.
Фон Берхард никогда не вел счета своим магам, которых он поймал. Которых убил. Которых загнал в ловушку и отдал на корм своим собакам. Которых сбивал конской грудью, облаченной в тяжелый нагрудник, и выстреливал в затылок. Он никогда не вел им счета, никогда не запоминал их имен, лиц и голосов и никогда не считал это работой. Не испытывал к ним ненависти. Не испытывал страха. Каждый новый маг был новым витком в его обучении; обучение закончится только тогда, когда его сердце остановит свое движение.
Каждый новый урок все равно оставался недостаточным.
Но Йорг помнил лица и голоса тех, кого он отпустил. Злые языки поговаривали, что он вступал с некоторыми отступниками в сговор и отпускал их творить свои черные дела дальше. Это было правдой только отчасти, но выяснить это могли только маги разума, а серьезных оснований для проверки никогда не было, каким бы фон Берхард не был неконтролируемым, как говорило ему его начальство. Он помнил перепуганную чумазую девчонку, рыдающую так, как будто она хотела затопить грязные улочки Хаффена. Он помнил каждый шаг своего коня, отдающийся в ушах звоном, звук от подкованных копыт раздетался и отбивался от стен. Он помнил тишину, с которой двое псов в доспехов подкрадывались к ней, а она, вжавшись в грязную стену с облупившийся штукатуркой, закрывала лицо дрожащими руками. Он помнил кровь, сочащуюся из ее запястья. И он помнил ее глаза, смотрящие на него, стоящего напротив в одном шаге - руку протяни, - серые и светлые. Она убила, убила из страха. И помнил, что отпустил ее, взяв жеребца под уздцы и уходя из переулка. Через два года Йорг снова встретил эту девчушку - уже в столице и без кольца. И она негромко рассказала, что погасила свою запрещенную искру.
И он помнил другие глаза, тоже девчушки, только рыжей. Там плескалось столько всего... и он помнил еще одни. Смотрящие на него с мрачной решимостью умереть, но не дать причинить зло девочке. Совсем еще ребенку. Он помнил, как отпустил и их в Рейно забытых лесах глубоко на территории Сейна.
Йоргу неоднократно предлагали быть Старшим Смотрящим, и он каждый раз отказывался. Сухо, коротко, раз за разом повторял уверенное "нет". Его считали, да и считают, зарвавшимся и заигравшимся, только ему самому глубоко наплевать на все это. Пусть думают, что хотят. Его "недостаточно" просило наполнения.
Он прервался от бесконечной гонки по кругу змеи, укусившей себя за хвост, только трижды. Первый раз, когда Рейно отдал душу его отец и ему пришлось приехать в их родовое имение. Матушка ушла еще раньше, но тогда Йорг даже не приехал на похороны - он был далеко. Сестра его не обвиняла. Она сама предложила взять на себя управление делами семьи и решение всех вопросов. Йорг не сопротивлялся. Его устраивало.
Второй раз он остановился, когда его поставили перед фактом того, что теперь у него есть ученик. Год назад. Йорг был против, но это был тот случай, когда начальству было совершенно наплевать, какое там у тебя мнение. Сам того не понимая, фон Берхард вел себя с мальчонкой так же, как в свое время вел с ним самим его учитель. "Недостаточно", "неправильно", "ты можешь лучше, парень". И только когда Смотрящий совершенно случайно словил себя на этом, он остановился в третий раз.
Он может лучше.
И он будет лучше. Так тогда для себя решил Йорг фон Берхард, и изменил тактику поведения. Он прекратил пинать ногами, в переносном смысле, белобрысого ученика, и начал его учить. Даже брать с собой работать начал. Он учил методично, спокойно, без давления. И в какой-то момент его, непрошибаемого и, казалось бы, умершего внутри еще в восемнадцать, начало забавлять многое в своем ученике. И живой интерес ученика передавался даже учителю.
Этого было достаточно.

Очень скуп на мимику и жесты, практически безэмоционален. Замкнут, молчалив, практически всегда хмур. Каждое движение - выверенное и продуманное. Говорит коротко, отрывками. Чаще всего от него можно услышать только "да" и "нет". Шрам на левой скуле. Седина в висках, на затылке и в бороде. Зачастую пренебрегает униформой. Категорически наплевательски относится к мнению других о нем, что еще больше бесит всех вокруг.
Непредсказуем, и этим опасен.
Мнение Йорга для самого Йорга является окончательным, и переубедить его в чем-либо не представляется возможным, но к решениям приходит медленно и взвешенно. Торопить его тоже бесполезно.
Наплевательски относится к религии. Любой религии.
Владеет равно хорошо обеими руками, но если спросить его о латеральности, не моргнув глазом ответит, что он - левша. Действительно чаще всего пользуется левой рукой и в бою, и в быту.
Так же наплевательски, как и к религии, относится к этикету. В середине разговора может просто развернуться и уйти, и да, ему будет наплевать на то, что о нем подумают.

Вынослив и силен. Годы тренировок и работы сделали свое дело, может переносить сложные условия долго. Хорошо переносит боль. Неплохо владеет холодным оружием, но предпочитает делать проще - просто не подпускать врага к себе, поэтому отдает предпочтение огнестрельному оружию, которым владеет в совершенстве. Имеет великолепный глазомер, стреляет с любой руки, любого оружия, в любом положении и с практически любого расстояния, по движущейся и недвижущейся цели. Стрелок от Рейно, но вполне может взять в руки саблю или палаш. Да и чего греха таить, по морде тоже может съездить так, что зубы потом не соберешь. Хорошо переносит разные температуры, имеет богатые навыки выживания в дикой природе.
Отлично ориентируется и на открытой местности, и в населенных пунктах. Умеет действовать быстро и по обстоятельствам, но предпочитает планировать свои шаги. Обычно срабатывает. Неплохо плавает.
Великолепный всадник, который, помимо того, отлично разбирается в лошадях. Кроме лошадей - еще в собаках и оружии.
Образован и начитан, но не отличается любовью к художественной литературе. Весьма неплохо разбирается в теории магии и способностях магов разных школ, но, конечно, больше всего знает про магов крови и некромантов. Обучение не останавливает и частенько почитывает то, что еще не читал по магии.
Обладает хорошей памятью и внимательностью к деталям, но за ненадобностью часто выкидывает из головы то, что считает лишним. То, что считает нужным, помнит до мельчайших деталей.
Навыки выслеживания и преследования развиты прекрасно, может все делать самостоятельно, но часто полагается на обученных им же собак.
Свободно разговаривает на имперском, неплохо знает кьер, сможет примитивно объясниться на вейле.

Вороной Отступник, как боевой товарищ и лошадь, которая прошла не один бой, и гнедой Поезд, как вьючный конь, который сопровождает в путешествиях, двое пятилетних  имперских сторожевых Страх и Гнев. Мушкеты и пистолеты в невероятных количествах и в идеальном состоянии. Коллекция и холодного оружия тоже. Полный набор снаряжения Смотрящего, включая защитные артефакты, снаряжение для собак и лошадей.
Дом в Эргентвере с внушительной библиотекой.
В теории - родовое поместье под столицей, семейный бизнес и счета в банках, которыми Йорг не пользуется от слова совсем.

Планы на игру: поучить дальше Тома, разбить себе лицо при встрече со старыми знакомыми, спасти мир. Этого будет достаточно.
Участие в сюжете: по возможности.
Связь: у администрации уже присутствует.

Отредактировано Йорг фон Берхард (2020-09-27 23:46:48)